Русская Православная Церковь во времена гонений безбожной власти. «Ноги их бегут ко злу, и они спешат на пролитие невинной крови; и мысли их – мысли нечестивыя; опустошение и гибель на стезях их». (Ис. 59,7). «Государство, отступившее от Церкви, погибнет, как погибла Византия». Сщмч. Иоанн Восторгов. После распада в 1991 году СССР многие ранее засекреченные в прошлом документы, относящиеся к истории репрессий Русской Православной Церкви в годы коммунистического правления были открыты для исследователей, работа с которыми дала возможность историкам в достаточно полной мере увидеть и понять содержание, методы борьбы и её последствия в отношении Церкви, священнослужителей и наиболее активной части верующих мирян. Внешне они выражались в форме идеологической пропаганды и атеистического воспитания. На практике без широкой огласки проводилась политика иного рода, где широко использовались методы насилия и даже физического уничтожения священнослужителей и активных приверженцев православной веры. В своём стремлении отделить Церковь от государства, партия большевиков сразу же приступила к формированию законодательной базы антицерковной направленности. Издание декрета СНК от 20 января (2 февраля) 1918 года «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» вызвало протест со стороны, проходившего в то время в Москве Православного Собора определившего этот закон как «злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против неё гонения» [1]. Сущность установившегося в то время политического режима заключалась в богоборчестве, в конечном итоге уничтожении всякой религии. Русская Православная Церковь, являвшаяся наиболее крупной и влиятельной религиозной, духовно-нравственной силой общества, рассматривалась большевиками как главное идейное препятствие господству основанной на классовой борьбе, созданной на Западе Европы Карлом Марксом, коммунистической идеологии. Повсеместно, в условиях полного произвола и беззакония, закрывали церкви и монастыри, имущество конфисковывали, а духовенство подвергалось арестам и даже расстрелам. Репрессии...
«Возбуждая чувства преданности Престолу и Родине» (к 160-летию со дня рождения И.В. Ливанского) Священнослужитель, педагог, краевед, литератор – это далеко не полный перечень граней профессиональной деятельности замечательного орловца Ильи Васильевича Ливанского (1854-1920). Он оставил заметный след в духовной жизни Орловщины, его имя мы часто встречаем в публикациях минувших лет, в тех или иных текстах, повествующих о событиях в истории края. Илья Ливанский родился 15(27) июля 1854 года в селе Старые Дольцы Белёвского уезда Тульской губернии в семье псаломщика [3]. С 1871 по 1877 год учился в Тульской духовной семинарии, по окончании которой в числе лучших выпускников продолжил учёбу в Московской духовной академии. В 1881 году принял священный сан и стал преподавателем Закона Божия в Орловском Александровском реальном училище и настоятелем училищной церкви Св. Александра Невского. В училище он прослужил 20 лет, одновременно являясь законоучителем старших классов Орловского Бахтина кадетского корпуса (1881-1885) и Николаевской женской гимназии (1887-1901). Многим ученикам запомнились на всю жизнь его нравственные уроки, когда он учил их Закону Божию, «возбуждая чувства преданности Престолу и Родине» [5]. С 1901 года Илья Ливанский – священник, а с 1903 года – настоятель Богоявленской церкви в Орле и преподаватель женской гимназии Гиттерман. Образованный и эрудированный человек, Ливанский внёс большой вклад в общественную и культурную жизнь Орла. Он был активным членом местного отделения Союза русского народа, Орловской учёной архивной комиссии, товарищем председателя Орловского Петропавловского общества, председателем Орловского церковного историко-археологического общества. Его перу принадлежат исследования о просветителе вятичей Св. Кукше, Св. Тихоне Задонском, просветителе Алтая архимандрите Макарии (Глухареве), работы о митрополите Киевском и Галицком Филарете (Амфитеатрове), преподобном Тихоне Калужском, «Слова» и «Поучения» духовного содержания. Его труды печатались в орловских, тульских, калужских, полоцких «Епархиальных...
ОТДАВШИЙ ЖИЗНЬ ЗА ВЕРУ ХРИСТОВУ: К ЖИЗНЕОПИСАНИЮ О. ВЛАДИМИРА ГАВРИЛОВА (ОБУЧЕНИЕ В ГИМНАЗИИ) В течение почти двух десятилетий о. Владимир (Гаврилов Владимир Георгиевич) нёс молитвенное служение в церкви Преображения Господня в селе Луплено (Хутор Лупленых) Орловского уезда Орловской губернии (ныне село Калинино Орловского района). Он был дважды репрессирован: в период сплошной коллективизации (1930 г.) и в годину «большого террора» (расстрелян в г. Орле в 1937 г.). По крупицам восстанавливается жизнеописание священнослужителя, отдавшего жизнь за веру Христову. Материалы, опубликованные в «Орловских епархиальных ведомостях», позволяют исследовать период обучения о. Владимира в Орловской духовной семинарии. В 1897 году поступив в семинарию, Владимир Гаврилов переехал из Севска, находящегося недалеко от родного села Кропотово, в губернский город Орёл. В «Списке учеников Орловской Духовной Семинарии, составленном по окончании 1897 / 98 учебного года», выделены три отделения учащихся I-го класса. В первом отделении из 38 учеников трое переводились во II-й класс по первому разряду (Никольский Вениамин – с наградою, Истомин Николай и Померанцев Иван), 25-ть – по второму разряду (из них шестеро допускались к передержке экзамена) и пятеро – по третьему разряду. Владимир Гаврилов был включён во второе отделение. Среди сорока его одноклассников-семинаристов трое перешли во второй класс по первому разряду (Васильевский Вениамин – с наградою, Рождественский Феодор и Баканов Всеволод), 26-ть учеников (среди них и В. Гаврилов) переведены по 2-му разряду (восьмерым назначена передержка экзамена) и четверо – по третьему. Шестеро остались на повторительный курс, один уволен. В третьем отделении из 29 учащихся двое (Богословский Алексей и Васильевский Иван) переводились с наградою по первому разряду, 21 ученик – по второму (один из них с передержкой), трое – по третьему. Таким образом, из общего числа семинаристов...
Ни одна война, пронесшаяся над Россией в Новое время, не была опозорена и оболгана в народном сознании так, как эта, «империалистическая». Ни одна не оставила такого зияющего вакуума. Ни одна не оказалась так затерта в сознании потомков как эта. «Империалистическая» сразу была перечеркнута революцией. Она «переросла в гражданскую» и как бы перестала существовать. Европа вся покрыта памятниками воинам 1914-1918 годов — у нас их нет. В мире вышли тысячи работ: мемуаров и исследований. У нас — нет. В русской литературе вплоть до «Августа четырнадцатого» зиял провал. Герои той, первой, скрывали свои награды от новой власти. По этим наградам их «отлавливали». Студенты, пошедшие в армию в 1914-м и получившие «прапорщиков» в 1915-м, были добиты в чекистских подвалах в 1920-21-м. Война добивала молодых людей-тех, кого не уничтожила в окопах первых сражений. Народ опускался в зверское состояние. Кто свяжет в целое эти картины? Солдат, искалеченный в Мазуровских болотах, лежит под скальпелем, который подаёт хирургу великая княгиня, сестра милосердия. Деревенская молодуха воет вслед поезду: «Распроклятая машина, куда милого сташшила!?» Целые поколения, угробленные в 1914-18 годах, взывают к нам из безвестности. В данном эссе хотелось бы остановиться на роли военного духовенства, героях забытой войны и орловцах-участниках той войны.· Приведем здесь весьма примечательные высказывания русских военных. «Только религия порождает состояние души, дающее счастье». (Генерал-адъютант М. Драгомиров) «…Совершенно напрасно думают некоторые, что религиозное воспитание должно даваться только священнослужителями, напротив, если нижний чин найдет отклик и поддержку в офицере в своем религиозном чувстве, то последний станет ему ближе, роднее, заменит ему отца, брата». (Капитан 2 ранга И. Энгельман) Интересны воспоминания главного священника армии и флота Г.И. Шавельского. Он был награжден орденами св. Георгия и св. Владимира с...
Документальные свидетельства об истреблении орловского духовенства в 20-30-е годы ХХ века Начиная, с 1992 года, когда открыли доступ к ранее секретным архивам, историки получили возможность не только получить сведения о жестоких гонениях на Церковь, но и понять скрытые от посторонних глаз механизмы государственно-партийной работы направленной на ликвидацию Русской Церкви, как самой крупной и влиятельной конфессии в Советском Союзе. Содержание, методы борьбы и её последствия в отношении Церкви никогда ранее не раскрывались и были строго засекречены. Внешне они выражались в форме идеологической пропаганды и атеистического воспитания. На практике без широкой огласки проводилась политика иного рода, где широко использовались методы насилия и даже физического уничтожения священнослужителей и активных приверженцев православной веры. В своём стремлении отделить Церковь от государства, партия большевиков сразу же приступила к формированию законодательной базы антицерковной направленности. Издание декрета СНК от 20 января (2 февраля) 1918 года «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» вызвало протест со стороны, проходившего в то время в Москве Православного Собора, назвавшего этот закон как «злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против неё гонения»[1]. Сущность установившегося в то время политического режима заключалась в богоборчестве, в конечном итоге уничтожения всякой религии. Русская Православная Церковь, являвшаяся наиболее крупной и влиятельной религиозной, духовно-нравственной силой общества, рассматривалась большевиками как главное идейное препятствие господству основанной на классовой борьбе коммунистической идеологии. Повсеместно, в условиях полного произвола и беззакония, закрывали церкви и монастыри, имущество конфисковывали, а духовенство подвергалось арестам и даже расстрелам. Репрессии против духовенства и погромы не ослабли и после того, как патриарх Тихон 25 сентября 1919 года опубликовал Послание «О прекращении духовенством борьбы с большевиками» [2]. Всего по России, по неполным данным, общее число...
Среди выдающихся религиозных деятелей Русской Православной Церкви видное место принадлежит духовному писателю, епископу Митрофану Афонскому, судьба которого была тесно связана с Орловским краем. Родился Митрофан Афонский 13 октября (25 октября по ст.ст.) 1861 года в городе Мценске Орловской губернии в семье священника Троицкой церкви Василия Петровича Афонского. В ведомости о Троицкой церкви г. Мценска за 1861 год в разделе «О причте означенной церкви» записано: «Священник Василий Петрович Афонский, дьячковский сын, 35 лет. По окончании полного учебного курса в Орловской Духовной Семинарии в 1847-м году Ноября 27 дня уволен из оной с Аттестатом 1-го разряда и утвержден в степени студента, а в 1851-м году, февраля 18 дня, Преосвященным Епископом Смагардом, бывым Орловским и Севским и кавалером – рукоположен к означенной церкви во Священника, 1860 года генваря 23-го дня удостоен Всемилостивейше учрежденного для Российского Духовенства бронзового на Владимирской ленте креста в память минувшей /1853 – 1856 годов/ войны; свидетельство и грамоту имеет. В семействе у него жена его Варвара Ивановна, 27, дети его: Александра, 4, Петр, 2, Митрофан, 2-х месяцев»[1]. В 1865 году священника В.П. Афонского отметили еще одной наградой – набедренником «в воздаяние за постоянно-честное поведение и усердное назидательное исполнение пастырских обязанностей, сопровождаемое заботливостью о благолепии приходского храма»[2]. Сохранились сведения о матери Митрофана Афонского Варваре Ивановне: родилась в 1834 году в г. Мценске и была старшей из трех дочерей священника Ивана Ивановича Оболенского, служившего в Троицкой церкви г. Мценска[3]. После его смерти на это место и был определен зять Василий Петрович Афонский[4]. В «Росписи города Мценска церкви Живоначальной Троицы» за 1852 год читаем: «Священник Василий Петров Афонский, 26 лет, жена его Варвара Ивановна, 18 лет, дочь их Ольга, 5 месяцев....
