Стихотворения иеромонаха Василия Рослякова

Цикл «Стихи на Псалмы»

Псалом 38

Я сказал, буду верен словам до конца
Посмотрю за своим непутевым житьем.
И невольно прибавил на все что слегка
Отвечать стану я молчаливым кивком.

Я немым оказался на людной земле,
Безсловесно смотрел на распятье Добра
И раздумья одни воцарились в душе
И безумная скорбь одолена меня.

Запылало отчаяньем сердце мое
Загорелися мысли незримым огнем
И тогда в поднебесье я поднял лицо
Говорить начиная другим языком:

Подскажи мне, Владыка, кончину мою,
Приоткрой и число уготованных дней,
Может я устрашусь оттого что живу,
И никто не осилит боязни моей.

Приоткрой и потом от меня отойди,
Чтобы в скорби земной возмужала душа,
Чтобы я укрепился на Крестном пути,
Прежде чем отойду и не будет меня.

Псалом 41

Как лань припадает сухими губами
В полуденный жар к голубому ключу,
Так я в Воскресенье стою перед Храмом
И словно от жажды поклоны кладу.

Душу иссушит людское неверье,
Слезы и кровь предлагая в питье,
Как же не встать пред Церковною дверью,
Трижды крестом осеняя лицо?

Как не припасть к почерневшей иконе,
Если уж хлебом не сделался плачь,
Если при случае каждый уронит:
“Где же твой Бог, если ты не богач?”

Что же меня безпокоит былое,
Грустью глаза пеленяя мои,
Что ж про себя повторяю запоем
Эти безстрастно сухие псалмы?

Просто я душу свою изливаю,
Слезы мешая со словом простым,
Так водопады в горах призывают
Бездну откликнуться эхом своим.

Псалом 43

Мы слышали сами от дедов своих,
А кто и писанья в наследство оставил,
О ратных делах, о молитвах святых,
Которыми Бог нашу землю прославил.

Какие свершил Он тогда чудеса,
Каких сыновей окрестил богатырских,
Чего только стоят послушника два,
Возросшие на сухарях монастырских.

Полки басурманские Бог истребил,
Вознес над дубравами наши знамена,
Хвалу каждый воин тогда возносил,
Целуя края почерневшей иконы.

Он видел, что землю не силой обрел,
Не крепкой дружиной, а промыслом тайным,
Затем и с молитвой в сражения шел,
Храня под рубахою Крест Православный.

А разве когда латиняне пришли,
И деды псалтырь по земли уж читали,
К чудесной иконе не шли ль мужики?
И там под хоругвии с мечем не вставали?

Хотим или нет, но величит нас Бог,
И я не на меч уповаю в сраженьи,
В речах — не на мудрость, какую сберег,
А только на крестное наше знаменье.

Похвалимся Господом всякому дню,
Прославим Его и во всякие ночи,
Он хлеб подавал нам без меры к столу,
И даже порою запивкою прочей.

Но ныне Ты нас посрамил до конца,
Зачем Ты не ходишь с оружием нашим?
Позора и бед мы вкусили сполна,
Запив это все панибратскою чашей.

Ты сделал нас притчей во всех языках
Позор наш во всякие дни предо мною,
И каждую ночь он стучится в висках,
И по дому крадется тенью слепою.

Все это нагрянуло бурей на нас,
И мы потерялись в земном бездорожье,
Нам души б забила б дорожная грязь,
Когда бы в них не было памяти Божьей.

Когда бы забыли мы Имя Твое,
И рукоплескали кому-то другому,
То разве б мы вышли из ада сего,
С любовью такою же к роду людскому?

Но нас ненавидят за Имя Христа,
Скрепляют ругательства высшей печатью,
И входят со смехом в святые дома,
Молящихся там находя для распятья.

За что нам такая жестокая месть?
За что нам такие великие плачи?
Не уж то врагам нашим нечего есть,
И мы от них хлеб по запазухам прячем?

О Господи, прежние дни помяни,
Воздай нам за скорби Святой благодатью,
Тогда мы поднимем знамена свои,
С двуглавым орлом и Христовым Распятьем.

Псалом 77

Вы послушайте-ка люди Православные
Речь мою былинную гуслярскую.
Преклоните головы могучие
Да постойте с думой, думой долгою.
И простому люду и бояринам,
И князьям и Божиим служителям,
Расскажу я вам притчами издревности
Помяну о прежнем малой присказкой.
Лишь уста бывает учат мудрости
И порой лишь сердце нам советует
Потому напевами забытыми
Думы свои ведаю глубокие.

А внучатам нашим, новой поросли,
Продолжению рода христианскаго,
О делах и заповедях Божиих,
О чудесных Храмах, о всех праотцах.
Наскажу под гусельки с три короба,
Чтобы предали когда вырастут,
И своим плаксивым непослушникам
Пересказали строго настрого.
Ограждать себя святой молитвою,
Да не забывать заветов дедовских,
И не быть как племя басурманское,
Что с душой греховной и мятежною.
Сердцем непокойным и неверным,
Хвастая делами сатанинскими.

Псалом 72

Содрогнулось вчера было сердце мое,
И во всем разуверилась было душа,
Я увидел безпечных лихое житье,
И опять позавидовал им за глаза.

Никогда не тревожат их скорби и плачь,
Им до смерти величие, дерзость даны,
Веселит их собрания яркий кумач,
Когда людям полшага еще до беды.

Откровенно, без страха лукавят всегда,
Затаенные помыслы пряча свои,
А когда издеваться начнут с высока,
То слова их подобны фонтану воды.

К небесам подниматься бы этой струе,
И сверкая на солнце и радуя глаз,
Но она припадает к могучей земле,
И разводит по всюду болотную грязь.

И народ возмутив по лесам родники,
Эту воду в мертвящую жадностью пьет,
Говорят, как несведуще были отцы
Уверяя, что Бог нам безсмертье дает.

И вот эту лукавые раставщики,
Благоденствия ставят превыше всего,
Так напрасно я что ли учился любви,
Очищая от мерзости сердце свое?

Так напрасно ль я что ли по долгим ночам,
Наизнанку судьбу выворачивал всю?
И себя же витал по горячим щекам,
И от совести прятался в темном углу.

Я бы стал перед прошлым земли виноват,
Если б так рассуждая сварливость обрел,
И не мог ничего я на свете понять,
И скитаясь по случаю в Церковь вошел.

Я увидел, о Боже, конец этой лжи,
Я воспел на коленях величье Твое,
Так пускай погадают о судьбах земли
Все равно Ты однажды осудишь ее…

Псалом 73

Что же мысделали Боже не так,
Что же мы забыли себе на беду?
Ты отвернулся и всякий пустяк
Стал обращаться в лихую нужду.

Вспомни заслугу нам прежних князей
В чине монашеском принявших смерть.
Вспомни сияние Русских Церквей,
Что оглашали по праздникам твердь.

И вместе с нами пройдись по земле
С нами развалины наши оплачь,
Видишь — отметины пуль на стене,
Камень замшелый от крови горяч.

Слышишь как зычно вопит воронье
Рядом с могилами наших Святых,
Как разбивают Распятье Твое
Каменных знаков наставив своих?

Мы затвердили навечно урок
С гидрой ужасной и правым мечем
Слишком кроваво он землю иссек
Слишком отчаянной слышался стон.

Разом хотелось им все разнести,
Чтоб воцарились лишь пепел и страх.
И опустели тогда Алтари
И запылали иконы в кострах.

Боже, знамений не видит никто,
Нет и пророка, чтоб душам прозреть,
С нами не стало почти никого,
Кто бы сказал: ”Долго ль это терпеть?”

Боже, Вселенную Ты утвердил,
Солнце поставил в знамение нам,
Вспомни, кто Имя Твое поносил,
Кто наших братьев душил по углам.

Псалом 12

О, Господи, доколе будешь Ты,
Все забывать меня и забывать,
Но сколько же еще глаза Твои,
Не будут моим взглядам отвечать?

Но сколько утешать себя могу,
Коль сердце плачет день и плачет ночь,
И сколько буду клясть свою судьбу,
Когда не в силах сам себе помочь?

Ты, Господи, хоть раз взгляни сюда,
Услыши хоть обрывки слов моих,
Осмысли, растолкуй мне бытия,
Пока я сном последним не затих,

Пока не намекнули мне друзья,
Что сломлен я и выбился из сил
Пока не поклонилась голова,
Тем, кто меня когда-то не взлюбил.

Я ж уповаю к милости и жду-
Пролей ее живительным дождем,
Тогда я о любви Твоей спою,
Как я пою об Имени Твоем.

Псалом 78

Пришлые, Боже, в наследье вошли,
В Святилища как в кладовые вступили,
И город великий, столицу земли,
В хранилище снеди людской обратили.

На век ублажили они воронье,
Кормя его в волю глазами людскими
И было довольно земное зверье
Питаясь по норам телами святыми.

И так полюбилась им наша земля,
Что воду они перепутали с кровью
И долгое время горчило слегка
Зерно напоенное этой любовью.

Мы стали посмешищем мира всего,
Молчим, а глаза свои в сторону прячем,
Но сколько же, Господи, сердце Твое,
Еще не услышит сыновьего плача?

Сколько еще отплатить мы должны
В счет прегрешений хмельного отцовства,
Мы уж и так, как пригоршня золы,
Ветром которая в поле несется.

Что б не твердили нам, где же наш Бог?
Сам отомсти этим скраденным пришлым,
Только б увидеть униженный мог,
Только б сумел погребенный услышать.

Пусть содрогнется пред Господом твердь,
От всех воздыханий прошедших безвестно,
Тогда может нас, обреченных на смерть,
Спасешь Ты невидимо Духом чудесным.

Псалом 138

Ты испытал меня, Боже, и знаешь,
Ведаешь все недоступное мне,
Часто наверно сомненья прощаешь,
Видно которое только Тебе.

Пусть я шатаюсь по свету тревожно,
Пусть укрываюсь в домашнем углу,
Ты обнимаешь меня словно воздух,
Руку в скорбях предлагая Свою.

Знаю, когда мной слагаются песни,
Нет еще слова на чистом листе,
Ты его видишь прозреньем чудесным
В сердце влагая настойчиво мне.

Сколько я рылся на кладбищах книжных,
Сколько я дум передумал в себе,
Всех не сумев вдохновением постигнуть,
В церковь пошел помолиться Тебе.

Дивен мне разум небесного свода,
Дивно свеченье далекой звезды,
Видел я край совершенства земного,
Слово же Божье обширней земли.

Где от души мне своей затаиться?
Где не настигнут раздумья меня?
Я по Вселенной промчался как птица,
Места такого не знает она.

Если скажу, может тьма меня скроет,
Будет мне ночь неприступной стеной,
Сердце тот час заскулит и завоет,
Ночь освещая тоскою грудной.

Дивно я создан Божественным Словом,
Будто бы соткан из ткани земли,
С замысловатым телесным узором,
С тайным до времени светом внутри.

Боже, меня испытай и поведай,
Что притаилось за словом моим,
С книгой тогда я оставлю беседы,
Духом начну обучаться Святым.
Ты испытал меня, Боже, и знаешь…

Псалом 61

Сколько б мир я не пел и не славил,
Если что, он забудет меня,
Потому, против нынешних правил,
Уповаю на Господа я.

И на что мне в делах опереться,
Коль все будет пепел и прах,
А безсмертье живет по соседству,
В неуклюжих Библейских Словах.

Утвердиться на чем вдохновенью,
Неустройство кругом и разбой,
Лишь на время церковное пенье
Мне дарует блаженный покой.

Что ж братишки, лукавым законом
Вы насели на плечи мои?
И наводите с милым поклоном
Мои мысли на омут петли?

Хотя всякий поэт — недотрога,
И с ним сладить до смеха легко,
Но пока, не оставлен я Богом —
Устою против мира сего.

И народ просить не устану,
Очищать от лукавства сердца,
И чтоб было меж нас без обмана,
Начинать обещаю с себя.

Бог сказал, и услышал я дважды,
Что для каждого суд по делам,
Когда умер отец, и однажды,
Когда к смерти готовился сам.

Псалом 101

Научи меня Боже,
Ушедшие годы считать,
Может стану тогда я
Хотя бы немного умней,
А то буду до смерти
Унылые песни слагать:
О земле, о любви,
О судьбе безприютной своей.

Мне мечталось по жизни пройти
С безпокойно горящей душой,
Освещая пути,
Зажигая умы и сердца.
Но душа, обгорая,
Рассыпалась теплой золой,
И былое куда-то исчезло,
Как дым от костра.

И теперь вот я мыслями разными,
Словно чумой, заражен,
Забываю о хлебе
И сыт я печалью одной.
Мне осталось к старухе с косою
Идти на поклон,
Чтоб под корень меня резанула,
Как стебель сухой.

День зачем мне,
Когда при сиянье его
я отчетливей вижу
Развалины наших святынь?
Ни к чему мне и ночь —
Я уснуть не могу все равно,
Словно ворон на кровле,
Сижу у лампады один.

Так зачем же Ты, Боже,
Мне радость познанья дарил,
Подавал вдохновенье
По прихоти глупой моей,
Коль теперь я жалею,
Что денег совсем не скопил
И не добыл почета себе
И хвалебных речей?

Пощади меня, Господи мой,
Ибо время прошло,
Ибо даже лукавые
Стали грехи вспоминать,
Воздыхают о прошлом,
Развалины ценят его,
Научи меня Боже,
Ушедшие годы считать.

Псалом 60

О Боже, Ты выслушай вопли мои,
Их больше не слышал никто,
Молитве моей стихотворной внемли,
Коль мне вдохновенье дано.

От самого дна океанских глубин,
Из пропасти самой ночной
Где эха уж нет и живу я один,
Взываю я рифмой простой.

Когда разгорюется сердце мое,
Воздвигни меня на скалу,
На гору, на камни, на что то еще,
Куда мне не влезть самому.

С Тобой становлюсь я как тот исполин,
Что держит все небо плечом,
С Тобой я взлетаю орлом молодым,
Туман рассекая крылом.

Услышал Ты, Боже, обеты мои,
И мне возвестил в тишине,
Что дал мне в наследие петь о любви,
О грустной моей стороне.

И Ты приложи удивительным дням
Еще удивительней дни,
И слишком короткие жизни певцам,
Хотя б после смерти продли.

И я буду Имени петь Твоему,
Пока на земле моя тень,
И буду тянуться губами к Кресту,
В Воскресный и в Праздничный день.

Псалом 11

Спаси меня, Господи ныне,
Ибо верный и тот оскудел,
Ибо истинный пусть ко святыне
Умалился от важности дел.

Каждый лжет в суете по привычке,
Даже ближним своим и родным,
И хвалу воздает для приличья,
Когда сердце наполнено злым.

Истребив все лукавые речи
И источники лести Господь,
С корнем вырвет язык человечий,
Что красиво в погибель ведет.

Истребив утверждающих ныне:
“Мы велики, уста ведь при нас!
Мы весь мир языком пересилим,
Кто же Бог нам в сегодняшний час?”

Ради бед, нищеты, воздыханий,
Я восстану, Господь говорит,
И поставлю в дали от страданий
Сохранивших смиренье и стыд.

От небес откровения чисты,
Как в горниле литое сребро,
В горни его очищал седмирицей
И отстала земля от него.

В круг меня нечестивые ходят,
Так оно и бывает когда,
Все ничтожные рода людского,
Превозвысились силой греха.

«В начале было Слово…»

Посвящается отцу Рафаилу

Впервые плачу. Кто понять бы мог?
Кто эти слезы сделал бы словами?
Что значит: жить, всегда идти вперед,
Когда я всё оставил за плечами?

Kaк отойти от запертой двери
И как не целовать теперь порога,
Когда отсюда только увести, а не впустит
Могли бы все дороги.

Я видел то, что потерял навек,
Блаженны те, кому потом расскажут,
Они уж могут верить или нет
И скинуть с сердца горькую поклажу.

А первому как быть: я видел свет,
И тьма его не свергла, не объяла.
И как смогу, пусть через сотни лет,
Сказать себе, что это показалось,

За все я сам впервые виноват,
Пусть выплакать я буду это в силах,
Пусть не по капле, пусть как водопад,
Все горе из души на землю хлынет.

На время пусть заглушит боль во мне,
Чтоб я не знал, что эти слезы значат,
Чтоб я как пес, тоскуя в темноте,
Хотя бы солнцу радоваться начал.

Но нет, в ладонь уткну лицо.
Как жаль, что я чего-то не предвижу.
Пойму, взглянув назад через плечо,
Что гордостью до праха я унижен.

Другому мою скорбь не передать,
Она в душе как долгий жгучий ветер,
И мне с коленей, кажется, не встать,
И щеки в кровь истерли слезы эти.

И что теперь: лишь он помочь бы мог,
Он горечь сердца вырвал бы с корнями,
Что значит: жить, всегда идти вперед —
Когда я все оставил за плечами?

***

Что необходимо, чтоб поверили
В слово, столь простое для меня,
Ведь линейкой правду не измерили
И порой бываю прав и я.

Чтобы научить друзей-соперников,
Как и что им нужно доказать.
Коли теорем из чувств не делают,
Рвется их логическая связь.

Чтоб прониклись тем же и послушали,
Может, из таланта сделать бич,
Философским камнем оглоушить их
Или славой голову вскружить,

Или предложить такой невнятный
Что-нибудь на что-нибудь обмен,
Или, наконец, закончить дракой
Эту мозговую канитель.

Как же согласиться нам друг с другом
И составить что-нибудь одно,
Чтобы не бродили мысли кругом,
С драк перебиваясь на нытьё.

Не слыхать в раздумиях приплода,
Не видать и в сторону следа.
Может, это только на сегодня,
Может, так случается пока…

Помню лишь, в час головного зноя
Иов говорил, оправдываясь зря:
«Вы за меня вступитесь пред собою —
Иначе кто ж порукой за меня…»

***

События выстроив без спешки по порядку,
Стихал последний перед Пасхою четверг,
Ночь затушила чернотой остатки закатного костра,
И день померк.

И город будто в тишине пригнулся
И сгорбленным пред звездами предстал,
Ввысь башнями и стенами тянулся
Луной облитый иудейский храм.

Он опасался скорого навета,
И дом, где Пасху есть они могли.
Велел найти двоим лишь по приметам:
Прохожий у ворот, кувшин воды.

Все шло размеренно, как будто и случайно
Нашлись и устланная горница и стол,
И переплелся вечер с вечной тайной…
С двенадцатью Он тихо в дом вошел…

И было таинство дано в воспоминанье:
Чаша вина, ломанный хлеб для них,
Чтоб каждый в предрекаемых скитаниях
Не забывал, Чей стал он ученик.

Понять все не могли, как ни старались,
И лишь надеялись: придет заветный час.
От странных слов вдруг споры разгорались:
Кто больше и зачем так мало нас.

Он подождал, когда гам прекратиться,
Сказал: «Симон, се сатана просил,
Чтоб сеять вас повсюду, как пшеницу,
Я ж о тебе молитвы возносил».

Стихи из дневника

Крапива выше меня ростом
Растет у стен монастыря.
Лишь на заброшенном погосте
Так буйно всходят семена.

Лишь на местах минувшей славы,
Среди стареющих святынь
Такие вырастают травы…
Крапива да еще полынь.

***

Отцу Рафаилу

Нашёл бы я тяжёлые слова
О жизни, о холодности могилы,
И речь моя была бы так горька,
Что не сказал бы я и половины.

Но хочется поплакать в тишине
И выйти в мир со светлыми глазами.
Кто молнией промчался по земле,
Тот светом облечён под небесами.

19 ноября 1988 г.

***

Когда душа скорбит смертельно
И вас нет рядом никого,
Так тяжелеет крест нательный,
Что чуть живой ношу его.

Тогда я, немощный и сирый,
Хотя мне нет и тридцати,
Листаю маленькую книгу,
Ищу в ней средство от тоски.

А в ней — однажды муж почтенный
Спокойно шел домой с полей,
И вдруг — навстречу Бог согбенный
С последней ношею Своей.

Позора крест несет на гору,
То падает, то вновь встает,
Мешая кровь с дорожным сором,
И не винит ни в чем народ.

Так страшен был тот путь изгнанья,
Что муж пред Ним склонил главу.
Заметил стражник состраданье
И крест вручил нести ему.

И он понес. Но на подъеме
Упал — и встать уже не смог…
Очнулся он при страшном громе,
Когда распятый умер Бог.

И все, что вспомнил он о жизни,
Что стало самым дорогим, —
Тот путь плевков и укоризны,
Когда Господь был рядом с ним.

А я? Что мне на ум приходит,
Когда сбивает с ног тоска?
Деревня дальнего прихода
И ночь Христова Рождества.

26 февраля 1989г

***

Какая житейская сладость
Печаль не скрывает в себе?
Какая безмерная радость
Как сон не проходит в душе?

И нет ничего без ущерба,
Все тень от небесных красот.
Все ждет воскресенья из мертвых,
Христа-утешителя ждет.

27 февраля 1989г.

***

Лик луны был светел и лучист,
В монастырь пришел ночной покой.
Вдруг какой-то местный гармонист
Надавил на клавиши рукой.

Был его напев знаком и прост,
И любовь такая в нем была,
Что оставил я полночный пост,
Вышел из ворот монастыря.

Встал я посреди тропы пустой,
И глаза мне слезы обожгли.
Боже, как похож на голос Твои
Этот одинокий зов любви.

18 июля 1989г.

***

Пришел Иосиф с Никодимом,
Когда надежда умерла
И Матерь плакала над Сыном
У основания Креста.

Не за величием и властью
Они спешили ко Христу,
Пришли свое оплакать счастье,
Что скрыла тьма в шестом часу.

Его и так уж было мало,
Сокрытого от злобных глаз.
И ныне плащаница покрывала,
Пророчествуя погребенья час.

Но раздралась завеса в церкви,
Завеса их сердечных мук.
И плакали они над мертвым,
Смывая кровь с Пречистых рук.

***

Я не сделаю ярких открытий,
Не смогу возбудить интерес.
Я жалею мальчишек избитых
И люблю увядающий лес.

***

Этой теме не будет износа,
Горло сдавит к России любовь…
И по венам толкает вопросы,
Словно комья, славянская кровь.
…………………………………
Но все тянет за русские дебри
Умереть в предназначенный срок.

***

1
Дай, Псалмопевец, гусли мне!
Твои дай струны и органы,
Чтоб я запел под стать тебе
Самозабвенными псалмами.

Вложи, святый, в мои уста
Язык твоих смиренных песен,
Язык, вмещающий слова,
Которым мир бывает тесен.

Дай мне твои слова, Давид.
Они сродни душе скорбящей,
Как солнца огненного вид
Сродни кадильнице горящей.

Что принесу и что воздам
Тебе, смиренная обитель,
Твоим могилам и крестам,
Которым ныне я служитсль?

Псалмы и песни принесу
Тебе, блаженная пустыня.
Спасенья Чашу прииму
И призову Господне имя.

14 октября 1989 г.

2
Дай, Псалмопевец, гусли мне!
Твои дай струны и органы,
Чтоб я запел во след тебе
Самозабвенными псалмами.

Что мне искусство и стихи,
Что дар нежданный вдохновенья,
Когда душа полным-полна
Одной строкою псалмопенья?

Чти принесу и что воздам
Тебе, старинная обитель,
Твоим могилам и крестам,
Которым ныне я служитель?

Душа тебе уж отдана.
Приими и тело, коль захочешь.
Приими все то, чем от Творца,
От Бога наделен средь прочих.

Поклон сыновний положу
Тебе, блаженная пустыня.
Спасенья Чашу прииму
И призову Господне имя.

 

21 ноября 1990г.

3
Дай, Псалмопевец, гусли мне!
Твои дай струны и органы,
Чтоб я запел под стать тебе
Самозабвенными псалмами.

Скудны чернила и перо!
И рифмы тщетны вдохновенья.
Давид, дай пение твое,
Пропеть о самом сокровенном.

Дай мне твои слова, Давид,
Они сродни душе скорбящей!
Так солнца огненного вид
Слегка сродни свече горящей.

И хладен стих мой вдохновенный.
Дай сердца голос сокрушенный.

4
Что взялся, инок, за стихи,
Или тебе псалтири мало?
Или Евангельской строки
Для слез горячих не достало?

Иль голос тишины ночной
Не внятен стал душе смятенной?
Или не сладок стал покой
Молитвы долу преклоненной?

Не знаю я, зачем слова
Из сердца вылились стихами,
Ведь наполнял его не я
И благодатью, и слезами.

6 августа 1990г.

“Боже, спаси мою Родину…”

Боже, спаси мою Родину милую,
Дай ей в великое сердце вожатые,
Вооружи ее мирною силою,
Нивы хлебами покрой ее сжатые.

Реки ее напои из небесного,
Море лазурного влагою чистою,
В дебри спаленного края безлестного
Ветром сосну занеси золотитстую,

Долго родную безвинного кровавили,
Скорбно кресты поднялись по окраинам,
Сгибли ее льненокудрые Авели,
Смерти закон созидается Каином,

Но до конца ее край не расхитили,
Целы сокровище Богу угодного,
Знать от беды защитили святители,
Светлые кладези моря народного.

Знать матерей безутешных моления,
Слезы горующие, стоны сердечные,
Ночь донесла в неземные селения.
Верить в щедроты Твои безконенчные,

Глянул с Престола Ты вниз на Вселенную
Землю увидел горошину малую,
Русь, государство – вдовицу смиренную,
Ризу смирягу от крови всю алую.

Сжалился, Ты, над страданьями крестными,
Счастья росток посадил над могилою,
Боже, овей ее снами чудесными,
Боже, утешь мою Родину, милую…

Святая Русь

Святая Русь не вынесла удела
И разрешилась бременем скорбей,
Акафистом любви себя отпела
За веру, за отечество, царей.

За синь озер, за ветров вдохновенья,
За милости призвавшего Творца,
За сладкое молитвы упоенье
В глуши лесной монаха чернеца.

За светлую печаль икон венчальных,
За буйство трав и кротость мудрецов,
За звон колоколов своих прощальных
И вечную любовь святых отцов.

О, Русь, судьбы моей причина,
Своих детей терзающая мать,
Святая Русь надежда и кончина,
Слепая Русь помчавшаяся вспять.

Тебя обманутую, жалко, и дорогую,
Тебя отпетую в который раз,
Раздетую, разутую, глухую и немую,
Стреляют, мучают, кидают в грязь.

О, Русь, моя стань Вышнему невеста,
Взойди на Крест обителью любви,
И там на нем в молитве за нас грешных
С Невестой Неневестной отмоли.

Святая Русь не вынесла удела
И разрешилась бременем скорбей,
Акафистом любви себя отпела
За веру, за отечество, царей…

Россия

Мать Россия древняя седая,
Как благословить судьбу твою?
Радуются недруги – терзая
Православной веры чистоту.

Злые тени кружат над тобою,
Век за веком в пляске роковой
Силы тьмы проходят пьяным строем:
Лжепророки, демоны, разбой.

Смерть святых, порушенные храмы,
Слезы вдов и нищенство сирот,
Вновь и вновь тебя толкают в яму
Как убийцу в каторжный острог.

Но стоишь на зависть ты злодеям,
Вера православная крепка.
Русь огнем горит, не дымом тлеет
Сея слово Божие в сердцах.

И на век с Россией наши души,
Мы едины ныне и во век
Праведную веру не заглушат,
Не затмят святых пророков свет.

Мать Россия древняя седая,
Как благословить судьбу твою?
Радуются недруги – терзая
Православной веры чистоту.

Икона дня


Православный календарь

Сегодня: 13 декабря 2024